По словам журналистки, пикет был запланирован продолжительностью в три часа,но несмотря на не очень большое количество пикетчиков, мероприятие затянулось на 40 минут больше заявленного.
“Я, например, смогла постоять минут 10 от силы — активисты сменяли один другого, — говорит Елизавета Александрова Зорина. Были постоянные активисты “бессрочного пикета”, были ингуши, были какие-то новые люди, прочитавшие про пикет и захотевшие его поддержать. Полиции тоже, кстати, было немало. Даже автозак пригнали. На других наших пикетов такого не было. А ингушская тематика как-то напугала нашу полицию”. 
Кроме этого, среди пикетчиков были замечены: председатель совета правозащитного центра «Мемориал» Олег Орлов, журналист Ярослав Козулин. Елизавета признается, что прохожие подходили редко. Журналистка предполагает, что люди пугались большого количества журналистов и полиции.
“Люди не так часто подходили, но между собой шептались: «что ещё за ингушское дело», «какие такие ингушские политзаключенные”. А это, собственно, и было целью — чтобы люди, как минимум, узнали, что в Ингушетии что-то происходит, и хотя бы с помощью интернета поискали информацию, — говорит Александрова-Зорина.
По словам Елизаветы, ее возмущает, что об Ингушетии так мало говорят в России. По ее наблюдениям, такое происходит не только в нашей стране. Журналистка пишет для европейских изданий и, как она сама признается, статью про Ингушетию пока не удалось опубликовать ни в одном из них.
“У меня такое впервые. Всем кажется, что это слишком узкая тема для европейского читателя. Меня это расстраивает и возмущает. Тридцать человек под арестом, семерым грозят серьезные сроки, и всё это — за мирный протест — для меня этого достаточно, чтобы все мы, активисты, журналисты и просто неравнодушные люди, говорили об этом, писали, кричали, выходили на пикеты и митинги”, — говорит собеседница.
На пикете присутствовали и активисты, родом Из Ингушетии. IT-специалист и блогер Мустафа Дзагиев признается, что ему приятно было ощущать что многим людям небезразлично то, что происходит с ингушскими узниками, а сам он вышел на пикет, потому что это единственная легальная возможность, чтобы “докричаться до власти”.
“Каждый должен делать что может, чтоб быть в ладах со своей совестью, — говорит Мустафа. Пикеты — это элемент мягкой силы и окно возможностей, позволяющий как до власти, так и до общественности доносить свою боль и актуализировать вновь и вновь наши проблемы».
Мустафа считает, что пикеты — одна из действенных форм влияния на политическую повестку и надеется, что люди в высоких кабинетах, наконец, возьмутся за свой, “неуклонно падающий рейтинг в глазах широкой общественности России и перестануть кромсать активистов”.
“Еще год назад я был не уверен, что пикеты могут что-то изменить, сейчас пазл для меня лучше складывается, — говорит активист. Убежден что всё имеет значение: и пикеты, и письма узникам, и работа адвокатов, и соучастие в жизни родственников, страдающих от репрессий, и простое искреннее слово правды. Каждый может быть полезен”. 
Целью пикета, по словам Елизаветы Александровой-Зориной, кроме упоминания темы ингушских узников, было желание начать публичную дискуссию. Она планирует и дальше привлекать внимание СМИ к этой проблеме.
“Для меня это стало больше, чем тема статьи или пикета. Это уже моя личная боль. Я переживаю за тех, кто за решеткой, за всю Ингушетию, и хочу что-то изменить. Россия всегда была особенно несправедлива к Ингушетии. Мне стыдно за это, я хочу это хоть как-то исправить”, — заключила журналистка.
Фото: Facebook// Елизавета Александрова-Зорина
