По мнению адвоката Магомеда Аушева, дело экс-журналиста «Фортанги» Рашида Майсигова сфабриковано, следствие проведено с грубыми нарушениями, обвинение не доказало его виновность, а приговор вынесен на основе очень сомнительных доказательств. Аушев собирается обжаловать приговор вплоть до Европейского суда по правам человека.
Рассмотрим основные фейлы этого дела с точки зрения адвоката.
Видеозаписи
Видеозаписи обыска дома и личного досмотра Майсигова, проведенные силовиками, могли бы стать доказательством его невиновности, так на них было бы видно, кто именно им открывает дверь. Если дверь открывает мать, возможность вброса наркотиков сильно возрастает, и вот почему.
«Видеозапись приобщили в качестве доказательства защиты, исследовали, и я потом опирался на нее в своей заключительной речи. Это доказывает, что видеозапись производилась во время обыска, но ее специально скрыли и не приобщили, потому что на ней наверняка видно, кто именно открывал дверь – это ключевой вопрос в этом деле. Защита утверждает, что дверь открыла мать, а он в этот момент спал, а сотрудники говорят, что Рашид сам открыл дверь с героином в кармане. Я сделал вывод, что запись умышленно не приобщили, потому что на ней видно, кто открывал дверь. К делу приобщили фрагменты съемки обыска, выложенные кем-то в соцсети, но суд не придал ей значения», — объясняет Магомед Аушев.
Чтобы избежать вопроса о двери и о том, откуда взялись брюки с пакетом героина (по версии Майсигова, их ему подал следователь), сотрудники ФСБ и понятые в один голос заявили, что дверь открыл сам Майсигов и тут же на месте был задержан.
Само видео обрезано так, что на нем видно только, как сотрудник МВД разворачивает пакетик с наркотиками и как он же передаёт ручку в руки Майсигову для подписания протокола.
«У силовиков есть встроенные в шлемы видеокамеры, могли быть еще видеозаписи, которые можно было бы использовать как доказательства. Но силовики объясняют, что это их технические видеозаписи для анализа их действий, и они не могут их приобщать к делу. У домочадцев телефоны сразу изымаются, чтобы они не могли звонить и вести съемку», — говорит Аушев.
Происхождение наркотиков в смывах с рук Майсигова
После обыска Майсигова убеждают взять в руки, чтобы подписать протокол, ручку.
«Он отказался подписывать протокол, но ему сказали: «Поставь хотя бы одну подпись!» Там нужно поставить 6-7 подписей, но он поставил одну – что он владеет русским языком и в услугах переводчика не нуждается. Это абсурд. То есть фактически его просто заставили взять в руки эту ручку, им не важно было, что он подписывает», — рассказывает Аушев.
Нарушения процессуального характера
Наркотик у Майсигова обнаруживает при личном досмотре сотрудник МВД, у которого даже не было права там находиться.
«В постановлении Верховного суда, которое дало разрешение на проведение этого мероприятия, написано: «Сотрудникам ФСБ разрешается проведение обследование дома». А про сотрудников мвд там ни слова нет», но именно оперативник МВД находит наркотики, составляет протокол, а это нарушение закона об ОРД и влечет признание доказательства недопустимым», — объясняет Аушев.
Весы, использованные при экспертизе, имели слишком большую погрешность
«С наркотическим веществом было проведены две процедуры: исследование и экспертиза. При каждой процедуре часть вещества расходуется, — рассказывает адвокат. — Эксперт объясняет отсутствие разницы в весе наркотического вещества между первым и вторым исследованием погрешностью весов 0,01г. Но от такой погрешности может изменяться квалификация дела. 2,5 г — крупный размер, а 2,501 г — особо крупный размер. Этот 1 мг — погрешность. Этими весами нельзя было взвешивать».
Отсутствие подписи эксперта об ответственности за дачу ложного заключения
По словам Аушева, один из экспертов проводивших экспертизу не дал подписку об ответственности за дачу ложного заключения. Это означает, что экспертиза проведена с нарушением закона и не может быть использована в качестве доказательства.
«Аргумент, что «эксперт только взвешивал», смешон. Взвешивание — самое главное действие в этой экспертизе, потому что от веса зависит квалификация дела — 1-я, 2-я часть или отсутствие состава преступления. Если эксперт, участвующий в экспертном исследовании, не дает подписку об ответственности за дачу ложного заключения, то эта экспертиза проведена с грубейшим нарушением закона и не может быть использована как доказательство», — поясняет Аушев.
Мила Цвинкау
