Борис Ушаков около восьми лет занимается правозащитной деятельностью. Он помогает заключенным российских тюрем избежать пыток и издевательств со стороны сотрудников ФСИН. В прошлом Ушаков был экспертом Совета по правам человека при президенте России. В ноябре 2016 года он подготовил для Совета доклад о нарушении прав заключенных в саратовском управлении ФСИН, включая пытки осужденных. Ушаков долгое время жил и работал в Саратове, в последнее время представляет интересы осужденных во Владимирской области.
В Ингушетии имя правозащитника зазвучало, когда в феврале 2022 года вступился за Тимура Тумгоева, который на почве религиозной дискриминации подвергался насилию и издевательствам сначала в Саратовской тюремной больнице, а потом в тюрьме во Владимирской области. Из-за пыток Тумгоев дважды пытался покончить жизнь самоубийством.
После обращения Ушакова к директору ФСБ России Александру Бортникову, Генеральному прокурору РФ Игорю Краснову, председателю СК России Александру Бастрыкину и директору ФСИН России Аркадию Гостеву с заявлением о побоях и доведении заключенного до самоубийства, была организована проверка и насилие в отношение Тумгоева прекратилось.
В данный момент давление оказывается на самого Ушакова. Правозащитник убеждён, что на него фабрикуют уголовное дело. При этом, он уже был арестован в июне 2020 года. Правозащитник настаивал, что дело против него сфабриковано, чтобы помешать ему расследовать пытки и убийства в колониях. Спустя полтора года суд оправдал его, но из СИЗО Ушаков вышел с инвалидностью.
Правозащитник рассказал «Фортанге», почему продолжает правозащитную деятельность, несмотря на давление, что лично ему угрожает сейчас и что такое российская тюремная система.
Когда и почему вы решили заниматься защитой прав заключенных?
Общественной деятельностью по защите заключенных от пыток и убийств в исправительных учреждениях я начал заниматься в 2015 году. Я увидел в интернете фотографии изуродованного трупа Николая Леонтьева и призыв о помощи его супруги, которая писала, что ее мужа убили в саратовском СИЗО, выдали ей изуродованный труп, а смерть объяснили сердечным приступом, хотя он был полностью здоров. Я просто не смог остаться в стороне. После этого ко мне начали обращаться другие люди. Так я нашел себя в жизни.
Ранее вы работали в проекте «Гулагу—нет» вместе с Владимиром Осечкиным. Вы перестали сотрудничать из-за каких-то разногласий?
С Gulagu.net меня связывало то, что я использовал их сайт, как ресурс для публикаций. Сейчас я публикую свои открытые заявления на сайте Благотворительного фонда «Дисмас». Свои действия с Владимиром Осечкиным я не обсуждал, и он меня не контролировал. Я все время работаю сам по себе. Мои действия направлены не только на то, чтобы отправлять и обнародовать обращения, но и добиться реальной защиты пострадавших, привлечения к ответственности виновных. Не знаю, почему в 2020 году Осечкин стал высказываться обо мне негативно, разногласий у нас не было.
Какое ваше мнение об этом проекте?
Безусловно, проект Gulagu.net важен, потому что он дает максимальную огласку, а она нужна. Он «заточен» именно на это.
На что «заточены» вы?
«Мой принцип — никогда не бросать людей, и не важно, сколько лет у меня на это уйдет».
Моя цель – добиться, чтобы пытки и убийства в УИС прекратились. Я никогда не брошу людей, если только они сами не скажут, что «хватит».
В отличие от многих общественных деятелей, которые напишут пару заявлений и забрасывают человека, а он из-за этого попадает в мясорубку.
Почему так происходит?
В нашей стране с правозащитой плохо. Редко кто помогает людям до конца. Основная часть пиарится, зарабатывает деньги, а затем по разным причинам бросает своих подопечных. Кто-то боится, кому-то угрожают.
Кто к вам обычно обращается за помощью? Каким образом вас находят?
Обращаются в основном родственники, иногда друзья. Попав в трудную ситуацию, люди начинают искать помощь. В основном находят меня в интернете.
К тебе обращаются из разных регионов. Кто оплачивает перелеты и переезды?
Меня никто не финансирует. Билеты на поезд или самолет, чтобы добраться до колонии, оплачивает тот, кто обратился. Но иногда приходится тратить свои деньги, которых по сути нет.
Я действую не с целью пропиариться и заработать.
Мне предлагают развивать мой блог на Youtube, монетизировать. Я всегда отвечаю, что он мне нужен лишь для того, чтобы опубликовать информацию или какое-то видеозаявление.
«Живу я впроголодь».
Сегодня поел, завтра не поел. Чтобы понять, что я не занимаюсь правозащитой в корыстных интересах, достаточно посмотреть на то, как я живу.
Расскажите, что вы обычно делаете, когда к вам кто-то обращается? Какой стратегии придерживаетесь?
Я поднимаю все материалы дела, обжалую решения судов на месте. Хорошо, если заранее знаешь, что человека везут во Владимирскую область на расправу или в другое место. Тогда прилетаешь туда и поднимаешь шум на месте, и иногда это дает положительный результат: пытки не применяют.
Как в случае с Тимуром Тумгоевым?
Что касается Тимура Тумгоева, то до его приезда во Владимир я опубликовал и направил заявления в соответствующие органы. Но его все равно систематически избивали в колонии в поселке Пакино Владимирской области. Дважды он вешался. По всей видимости, они рассчитывали на то, что после полутора лет заключения я побоюсь так же активно, как раньше, бороться с их произволом.
«Слава Богу, сейчас Тумгоева не трогают»
как он сообщал сестре и адвокату. На днях начальник отдела УСБ УФСИН по Владимирской области Лавров пояснил мне, что по Тумгоеву все видеозаписи из ИК-7 Владимирской области, где он подвергался систематическим избиениям, изъяты и переданы в Следственный комитет. Правда это или нет, будет известно в дальнейшем.
Расскажите о случаях, когда благодаря вам было прекращено давление на заключенных. Или, может быть, были осуждены виновные в пытках заключенных.
Когда в феврале этого года во Владимирскую область вывезли для расправы Сергея Заречного, еще до его приезда я придал ситуации огласку, подал ряд заявлений о готовящихся преступлениях. И сейчас его не трогают. Если бы я этого не сделал, они бы расправились с ним.
«По моим заявлениям возбуждали кучу уголовных дел, но обычно их заминали».
Сейчас возбуждено уголовное дело по части 3 статьи 286 [превышение должностных полномочий с применением насилия или угрозой его применения — прим.ред] в отношении начальника отдела розыска ГУ ФСИН по Красноярскому краю Гурина и его двоих подчиненных. Это дело тоже хотели замять, но я не дал.
Расскажите об уголовном деле о сексуальном насилии, которое возбудили против вас в 2020 году и из-за которого вы находились полтора года в СИЗО. Он было сфальсифицировано?
Меня оговорила бывший следователь Татьяна Козлова, которая сидела в «Матросской тишине» и обратилась ко мне за правозащитной помощью. Она обвинила меня в сексуальном насилии, чтобы уйти от уголовной ответственности за то, что присвоила мой ноутбук. Недобросовестные руководители Следственного комитета воспользовались ее ложным заявлением, чтобы, злоупотребляя своим служебным положением, ликвидировать меня как общественного деятеля, поскольку я им реально мешаю покрывать пытки и убийства.
МВД Тимирязевского района Москвы собрало материалы по заявлению этой «потерпевшей», которые подтверждали факт оговора и мою невиновность и вообще отсутствие события преступления. Но следователь Матвеенков целенаправленно уничтожил полностью материалы проверки, проведённой МВД, так как они не укладывались в фабулу сфабрикованного уголовного дела.
Мне повезло с судьёй, у него есть совесть. Я выражаю благодарность судье Белицкому за то, что он разбирался в этом деле. Суд шел почти год, я был полностью оправдан. Обвинительного приговора не было в этом деле вообще.
«Но я провел полтора года в разных СИЗО Москвы, где меня пытались сломать, в результате чего я стал инвалидом, хожу с колостомой».
Насколько я знаю, в данный момент на вас опять пытаются завести подобное уголовное дело, оказывая давление на ваших знакомых. С чем связано новое внимание со стороны силовиков?
Сейчас силовые структуры Владимирской области активно работают, чтобы сфабриковать в отношении меня уголовное дело из-за того, что я мешаю пытать заключенных, мешаю покрывать это. Они оказывают давление на моих знакомых, пытаются заставить их дать против меня ложные показания, оговорить.
В настоящее время по фактам угроз в мой адрес со стороны бывшего начальника Владимирского централа [ныне — первого заместителя начальника управления режима и надзора УФСИН России] Алексея Климова, избиения Тумгоева и ненадлежащего расследованию систематических пыток Следственный комитет России завел контрольное производство. Владимирскому следственному управлению дали срок, чтобы они доложили о результатах рассмотрения моего заявления.
Я считаю, что полиция оказывает давление на моих знакомых с целью получения ложных показаний в отношении меня по просьбе Следственного комитета и ФСИН.
Как происходит давление на ваших знакомых?
Началось это после того, как я приехал во Владимир по поводу Тимура Тумгоева и начал подымать шум. В следственном управлении и в прокуратуре Владимирской области и в УФСИН я сказал буквально: «Я вернулся и я накажу всех виновных в правовом поле. Я добьюсь и раскручу их коррупционную цепочку».
После этого сначала начали давить на хозяйку квартиры, в которой меня задержали по прошлому сфабрикованному делу. Примерно две недели назад другую мою подругу вызвал сотрудник полиции, которой сказал ей насчет меня: «Он должен сидеть в тюрьме безвылазно, надо его посадить хотя бы на пять лет. Дай на него какие-нибудь показания». При этом он намекал, что у нее будут проблемы: «Ты не понимаешь, в какую яму ты попала». Хорошо, что она принципиальная и ничего не дала.
Но они могут найти какого-нибудь агента, которого я в глаза не видел. Потому что я им мешаю.
«В 2019 году я добился прекращения пыток во Владимирском централе. Пока я сидел, они возобновились».
Причастны к пыткам во Владимирском централе Климов, Кисляков, Павлов, Гончаров. Покрывает их руководитель Следственного управления Кулаков, начальник ФСБ Владимирской области Кузьминых.
Фабрикация обвинения в сексуальном насилии стало трендом в борьбе с неугодными?
У них это вошло в практику фабриковать уголовные дела по сексуальному насилию вопреки всем экспертизам и доказательствам.
По какой статье они пытаются сфабриковать на меня дело сейчас, я не знаю. Им понравилось, что удалось упрятать меня на полтора года в СИЗО. Может быть, в этот раз меня попытаются обвинить в экстремизме на основе ложных показаний. Или что я якобы обманул, получил деньги, избил кого-то. Кто их знает, в каких преступлениях они могут обвинить.
Возможно, после моего открытого заявления о фабрикации уголовного дела они передумают это делать.
Какую цель преследует «пыточный конвейер» системы ФСИН?
[Пытают в основном потому, что] у заказчиков пыток есть конкретные личные интересы – всех запугать и продолжать свою коррупцию, вымогательство, воровство госбюджета. Они во всем ущемляют заключенных, в том числе в питании. Кладут в карман то, что выделило государство. Кого-то пытают, чтобы поломать его за цель или идею. Очень многих пытают с целью выбивания явки с повинной или вымогательства денег.
«Пытки также используют для устрашения населения, чтобы люди боялись слово сказать против власти, чтобы не попасть в тюрьму».
Пока я сидел по сфабрикованному уголовному делу, меня тоже пытались сломать. Конкретно замначальника управления ФСИН России Юрий Мясушкин и оперативник по ОВД ФСИН России Антон Болотов угрожали тем, что вывезут меня в пыточные регионы.
Как сложилось, что одни регионы более пыточные, а другие – менее?
Изначально пыточный опыт разошелся по стране из Саратовской области. Но после шума с публикациями видеоархива пыток из саратовской ОТБ-1 пыточный конвейер там остановлен. Сейчас основные пыточные регионы – это Владимирская область, Карелия, Иркутская область, Красноярский край, Мордовия, Хакасия, СИЗО Ленобласти. В последнее время начали пытать и в Пензе. Еще нужно отметить такие страшные пыточные регионы как Омская и Тверская области, которыми никто из правозащитников не занимается, а там выкидывают труп за трупом.
Если пытки будут практиковать абсолютно везде, это будет невозможно скрыть. И не во всех регионах люди смогут их терпеть.
Что вы намерены делать дальше? Не думали ли вы уехать из страны?
«Убегать я не собираюсь».
Если даже сфабрикуют и посадят – ничего страшного, перетерплю. Это моя цель – побороть весь этот беспредел.
Помочь деятельности Бориса Ушакова можно переводом на карту Почта-Банк: 5273490029537331
Беседовала Милли Урбан
