Во времена благополучия и ясного неба над головою невозможно узнать человека так хорошо, даже если вы знакомы много лет, как во время испытаний и трудностей. Истинная сущность и характер раскрываются именно тогда.
Несмотря на мои грехи и плохой характер, Всевышний одарил меня такой милостью, что мои родные, близкие, друзья — это хорошие, надежные люди. В любой ситуации, при любых обстоятельствах они были и остаются для меня главной опорой.
Писать обо всех близких и дорогих мне не хватит времени, благо они в большинстве своем личности не публичные (чему я рад), но сегодня чуть-чуть расскажу о человеке, с которым мы прошли сквозь огонь, воду и медные трубы.
С Хасаном Кациевым мы познакомились относительно недавно, и с самого начала этого знакомства нас ждали невероятно интересные приключения, с различными испытаниями на прохождение. Мы были вместе в дальнем пути, с нашими общими друзьями, когда познакомились, и Хасан оставил о себе самые лучшие впечатления.
Чуть позже, в марте 2018-го мы в дуэте (благодаря Руслану Муцольгову) посетили Карабулакскую школу №3. Дело было не в нашей плохой школьной базе — страна выбирала в этот день Президента на следующие 6 лет, а в школе находился один из избирательных участков.
Вместо того, чтобы в весеннее воскресное утро хорошенько выспаться, как это делают нормальные люди, вооружившись ручками, чистыми тетрадями и документами (свидетельствовавшими о наших самых серьезных наблюдательских намерениях) мы стояли в холле школы, ожидая народ, наряду с преподавательским составом, который, мягко говоря, нас невзлюбил — они же комиссия избирательного участка.
Чего только не было на этих выборах, кроме самих выборов. В 12:00 к нам подошла представительница участка и сообщила:
— Проголосовало 250 избирателей, данные отправляем в ЦИК.
— Хорошо, — покивали мы, хотя по своим подсчетам знали, что проголосовавших было лишь 100 с копейками.
Далее на обед и намаз мы подменяли друг друга, не упуская из виду «желанные» урны. В зале были и другие «общественные наблюдатели», правда они лишь исполняли свои роли. «Единая Россия», «фронтовики» приходили в крутых бейджиках на пару часов (в лучшем случае) и уходили, параллельно делая селфи на фоне избирательного участка и рапортуя в публикациях а-ля «Наблюдаем за выборами, нарушений нет!».
И вправду, за пару часов, что они там пробыли, все было в порядке, пока не наступило вечернее время.
Отлучившись на вечерний намаз, я не успел обратно зайти в школу, когда услышал шум. Поспешив внутрь учебного заведения и едва ступив за порог, я заметил в эпицентре событий Хасана: «Исмаил, они сделали вброс!», — крикнул он.
Быстро сориентировавшись, мы принялись предотвратить это мошенничество. Представители администрации города, правоохранительных органов и самой школы осадили «буйных абреков», но мы отбивались, как могли, и отстояли до конца целостность урн (их было 2), а потом и вовсе добили всех, благодаря Хасану.
Как оказалось «ОПГ», промышлявшая вбросами нужных бюллетеней, состояла из доброжелательной старушки-вахтера, нескольких учителей и директора. В момент совершения преступления первая, пользуясь отсутствием одного из наблюдателей, отвлекла Хасана, встав между урной и им, а в это же время одна из преподавателей с папкой бюллетеней сделала быстрый и незаметный (по задумке) выбор за себя и за того парня.
Поначалу ошарашенный произошедшим и увиденным, Хасан все же решил, что месть — это блюдо, которое нужно подавать холодным. Я, в свою очередь, на горячую голову начал кипишевать, один за другим меня пытались успокоить представители властных структур, но я был безнадежен. Прочитав лекцию про учителей, которые лишают детей будущего, делая вбросы и фальсифицируя выборы, сообщив им, что это недостойное поведение, пристыдив их, я решил бросить всё и пойти домой.
Ощущение внутреннего опустошения и разочарования охватило меня, поэтому громко, на весь зал, я сказал: «Вон урны, идите кидайте свои бюллетени!». Может быть, меня и послушались бы, если не одно но — Хасан заявил, что, если кто-нибудь подойдет к урне с двумя бюллетенями, то ему несдобровать — фигурально выражаясь.
Далее Кациев убедил меня, что нужно остаться, я прислушался к его совету, остался и не пожалел. «Папка вброса» была отчетливо видна в урне, дело оставалось за малым — зафиксировать ее во время раскрытия урны и запечатлеть на камеру телефона.
После 20:00 мы заставили избирком закрыть участок, проследили за уничтожением оставшихся бюллетеней (к слову их было больше использованных) и началось самое интересное — «открытие» урн. Якобы случайно сотрудник школы уронил урну с «папкой», видимо надеясь, что бюллетени смешаются с основной массой, но этого не произошло. Даже когда содержимое высыпали на стол комиссии, предательская кипа вброшенных бумаг лежала, не желая разлучаться друг с другом, выдавая вброс.
В итоге, доказав факт фальсификации, несмотря на лживые клятвы, мы сделали дело и с гордо поднятыми головами пошли гулять по ночному мартовскому Карабулаку. 43%, учитывая вброс, 34% — реальная явка: таков был итог той работы.
С наступлением осени 2018-го жизнь всей Республики разделилась на «до» и «после».
По милости Всевышнего значимую роль в этих событиях приняла и молодежь Ингушетии. Сей факт не может не радовать – старейшины, женщины, представители старшего поколения и молодые люди, все как единый механизм встали на защиту Родины.
Багаудин Хаутиев – молодой старожил, и показавший себя с лучшей стороны Хасан Кациев, были на передовой, и если о Багаудине я успел написать после его (и до своего) ареста, то повествовать о Хасане не успел. Исправляюсь.
Не растягивая, приведу факты:
— за полгода (сентябрь-апрель) в доме Хасана трижды проводили обыски, изымая из дома вещи (технику, одежду и т.п.)
— несколько раз его привлекали к административной ответственности
— угрожали и дискредитировали, а сам герой России безосновательно обвинил его в коррупции
— множество раз его доставляли в ЦПЭ (все за те же полгода), в т.ч. применяя физическую силу, якобы для объяснений
— вплоть до самого ареста, несмотря на угрозы, он не прекращал общественную деятельность. В последний раз до наших арестов, когда мы подавали уведомление на митинг, нам звонили из администрации главы и, понимая, что угрожать бесполезно, просили забрать уведомление. На тот момент большинство лидеров протеста уже были в заключении (Ахмед, Малсаг, Барах, Муса, Багаудин), Хасан так же был непреклонен.
— до этого несколько лет назад он прошел через пыточную ЦПЭ и не сломался
— был незаконно уволен из органов внутренних дел
— с момента, как я его узнал, ставил себя, свою семью и работу на второй план, полностью отдавая себя и все свои силы во благо общества
— живет в съемной квартире, за пару недель до ареста его малолетнему сыну провели тяжелую операцию, а его супруга от переживаний потеряла зрение. К своему стыду, я не знаю, как ее здоровье сейчас, дай Всевышний ей исцеления
— отдаст последний кусок хлеба и не подаст виду, что он в нем нуждается
— попав в тюрьму, показал себя с лучшей стороны (как и все фигуранты «ингушского дела») и с достоинством вышел на свободу
— в день, когда он узнал про вмененную нам статью (282.1), и в день своего этапа, просил прощения (со слезами на глазах), понимая, что мы остаемся.
«Ради Всевышнего попросите за меня прощения у Малсага, Ахмеда, Бараха, Мусы, Зарифы, за то, что мне нечем вам помочь. Видит Всевышний, я бы разделил с вами эту участь», — сказал он Багаудину и мне, прежде чем его забрали в Пятигорск.
— едва выйдя на свободу он тяжело заболел, а потом умер его отец Магомед (Дала гешт долда цунна)
— по сегодняшний день, выйдя на свободу, как и все фигуранты «Ингушского дела» помогает нам и нашим близким. Да воздаст вам всем Всевышний благом в обоих мирах.
Вспоминая Вечно позитивного и энергичного Хасана, сидя в аквариуме Ессентукского городского суда, я испытываю смешанные чувства: несказанно рад, что Хасан вышел на свободу (как и большинство фигурантов дела), но слушая монотонную, скучную чушь, под названием «обвинение», в котором есть все, кроме самой сути дела, в голову приходит мысль: «был бы рядом Хасан, времени скучать точно бы не было». Но, Слава Всевышнему, что он дома.
Кажется, это и есть когнитивный диссонанс?
