«Понятия и суждения имеют смысл лишь постольку, поскольку им можно однозначно сопоставить наблюдаемые факты».
А. Эйнштейн
Судья Ессентукского городского суда Погосян К.А. признал Хамхоева М.М. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст. 33; ч. 1 ст. 318 УК РФ (подстрекательство к совершению насилия в отношении представителя власти, не опасного для жизни и здоровья) и приговорил его к лишению свободы сроком на 3 года и 6 месяцев в колонии общего режима.
Даже беглый анализ этого сомнительного, с точки зрения уголовно-процессуального закона, судебного акта, вынесенного именем Российской Федерации, выявляет целую цепь противоречий между фактами и несоответствие выводам суда, изложенным в мотивировочно-результативной части приговора, фактическим обстоятельствам произошедшего 26-27 марта 2019 г. Не нужно быть Плевако или А. Кони, чтобы понять, что приговор, вынесенный судьей Погосяном К.А. в отношении Хамхоева М.М., незаконный, необоснованный и немотивированный.
Судебные акты, вынесенные ранее в отношении Чемурзиева Б.А. и Мальсагова М.А. по продлению содержания под стражей судьей Погосяном К.А., были отменены апелляционной инстанцией Ставропольского краевого суда именно по той причине, что в судебных актах было обнаружено большое количество существенных нарушений. Судья Погосян К.А, и ранее отличался крайне низкой профессиональной компетенцией, но в приговоре Хамхоеву М.М. он сумел превзойти самого себя. Я, конечно, не ахти какой специалист по уголовному судопроизводству, но даже на мой взгляд Погосян допустил ряд существенных нарушений норм УПК РФ и УК РФ.
Начнем с самых простых, формальных нарушений. Составляя текст приговора Хамхоеву М.М., судья остался верен своим «принципам»: он просто берет текст, составленный следователями СК РФ по СКФО в обвинительном заключении, и просто переносит его в текст судебного акта. При чем со всеми орфографическими, пунктуационными и стилистическими ошибками, что уже не раз сыграло с ним злую шутку. В частности, судья Погосян К,А, указывает в тексте приговора, что суд установил: Хамхоев М.М. подстрекал группу лиц на совершение насилия в отношении сотрудников Росгвардии, находясь под влиянием и руководимый Чемурзиевым Б.А., Барахоевым А.О., Ужаховым М.М., Мальсаговым М.А., Погоровым А.С., Хаутиевым Б.А., Нальгиевым И.М. и Саутиевой З.М.
При этом судебный процесс над ингушскими общественниками еще идет, а в отношении Погорова А.С. еще не закончено предварительное следствие. И вполне возможно, что Кисловодский городской суд еще может их оправдать или переквалифицировать их деяния по другой статье УК РФ. Теоретически и юридически это вполне допустимо. Но судья Погосян К.А. уверенно вносит их в текст своего приговора, хотя их в ходе судебных заседаний не допрашивали, их роль в совершении преступления еще не установлена ни одним приговором суда на территории страны и за ее пределами. Фактически Погосян К.А. частично установил степень их вины, хотя их дело не было предметом судебного разбирательства в Ессентукском городском суде.
Далее судья установил в приговоре, что подсудимый подстрекал у совершению преступления целый ряд лиц, в отношении которых есть вступившие в силу приговоры Железноводского городского суда. Между тем, в списке этих лиц есть Мужахоев И. и Ажигов А., которые не только не были осуждены, но следствие полностью отказалось от их уголовного преследования ввиду наличия у них алиби. Тем не менее, судья Погосян К.А. вносит и их в текст приговора. Кроме этого, суд указывает в списке лиц еще несколько человек, приговоры в отношении которых либо вступили в законную силу после того, как было закончено предварительное следствие по Хамхоеву М.М., либо еще не вынесен приговор.
Суд не доказал, что в действиях Хамхоева М.М. есть состав преступления, предусмотренный ч.1 ст. 33; ч.1 ст.318 УК РФ: ни объективной стороны, ни субъективной. Ни один из потерпевших не указал на подсудимого как на лицо, которое подстрекало или иным способом совершило преступление в отношении них. Исполнители, лица, которые признались в совершении преступления, не указывают на Хамхоева М.М. как на лицо, которое подстрекало к совершению насилия. Напротив, в ходе допроса их в качестве свидетелей они подтвердили, что действовали самостоятельно, а большинство еще и сообщили суду, что впервые увидели подсудимого только в СИЗО г. Пятигорска или в СИЗО г. Нальчика и даже не подозревали о его существовании.
Есть только одно «доказательство», на основании которого суд вынес обвинительный приговор, — показания засекреченного свидетеля. Все доказательства невиновности Хамхоева М.М. — показания более 20 свидетелей, показания потерпевших, видеоматериалы — все суд отклонил, признав их не заслуживающими доверия. Доверился только одному засекреченному свидетелю. Как это парадоксально не звучит, но главная проблема обвинения в том, что все происходившее 26-27 марта 2019 г. на автостоянке НТРК «Ингушетия» зафиксировано объективными данными. Снимали все: сотрудники МВД, сотрудники ФСБ, сотрудники Росгвардии, сами протестующие.
Видеоматериала — терабайты, поэтому подтвердить или опровергнуть то или иное показание обвиняемого, свидетеля или потерпевшего не представляет большого труда. Но ведь суд должен осудить невиновных, и поэтому объективные доказательства, видео- и фотоматериалы только мешают суду, так как противоречат показаниям засекреченных свидетелей. Но это суд не смутило.
Не смутил судью Погосяна К.А. и тот факт, что «сексот» не подтверждает в своих показаниях, что Хамхоев М.М. призывал применять насилие в отношении представителей власти. Он показывает, что подсудимый призывал стоять до конца, не уходить с площади. Но не уходить и призывать к насилию, в том числе кидать камни, стулья, бить — это все-таки разные вещи, не имеющие между собой никакой причинно-следственной связи.
Говоря юридическим языком, доказательства, положенные в основу обвинительного приговора, не соответствуют требованиям, установленным в ст. 88 УПК РФ: они не обладают критериями относимости, допустимости, достоверности и самое главное — отсутствует достаточность совокупности доказательств. Показания засекреченного свидетеля не подтверждаются другими объективными данными и противоречат другим собранным по делу доказательствам. Виновность подсудимого должна подтверждаться совокупностью исследованных судом доказательств. А этого нет в уголовном деле и в помине. Некритичный подход к оценке доказательств влечет необоснованное осуждение невиновного. Да и показания засекреченного свидетеля не могут быть положены в основу приговора, так как свидетель не смог указать источник своей осведомленности, а это уже является основанием признать его показания недопустимым доказательством, исходя из требований ч.2 ст. 75 УПК РФ.
При вынесении приговора и при назначении наказания суд нарушил не только принципы назначения наказания, предусмотренные общей частью УК РФ, но показал полное отсутствие юридической логики при установлении причинно-следственных связей. Каждое лицо, участвовавшее в совершении преступления, должно отвечать только за свое деяние в пределах своей вины по соответствующей статье особенной части УК РФ. На основании каких норм закона и судебной практики судья Погосян К.А. назначил наказание «подстрекателю» в виде лишения свободы сроком на 3 года и 6 месяцев, если самое суровое наказание, вынесенное непосредственным исполнителям преступления Железноводским городским судом, было 1 год и 11 месяцев?
Чем руководствовался судья Погосян К.А., назначая наказание Хамхоеву М.М. 3 года и 6 месяцев, если подсудимый впервые привлекается к уголовной ответственности, имеет пятерых несовершеннолетних детей и другие обстоятельства, смягчающие наказание, если по судебной практике, устоявшейся в РФ, в отношении лиц, имеющих аналогичные обстоятельства, применяется наказание, не превышающее 2/3 от максимального срока, предусмотренного ч.1 ст.318 УК РФ, а это не более 3 лет и 4 месяцев?
Исходя из вышесказанного можно уверенно констатировать факт, что суд не установил ни одно из обстоятельств, перечисленных в ст.73 УПК РФ и подлежащих доказыванию: время, место, способ, виновность, умысел, мотив и т.д.
В свое время Верховный суд РФ изменил подсудность уголовных дел в отношении жителей Ингушетии, обосновывая это тем, что судьи Ингушетии не отличаются объективностью и беспристрастностью.
Если считать, что приговор, вынесенный судьей Погосяном, отличается объективностью и беспристрастностью, тогда вообще непонятно, что такое правосудие в России, и есть ли оно вообще? По мне так приговор Ессентукского суда вообще является апогеем, квинтэссенцией правового беспредела, творящегося в правоохранительной и судебной системе Северо-Кавказского федерального округа в отношении рядовых жителей горских республик.
Приговор в отношении Хамхоева М.М. сам по себе дискредитирует судебную власть и ставит под сомнение фундаментальный принцип независимости суда, закрепленный в Конституции РФ. Нет никаких сомнений, что суд, вынося приговор, ориентировался не на уголовно-процессуальный закон, а на срок, проведенный подсудимым под стражей в СИЗО и на сентябрьские всеобщие выборы. Приговоры в отношении жителей Ингушетии, вынесенные судами Железноводска, Ессентуков и в будущем Кисловодска, фактически, по своей сути, являются не приговорами в отношении граждан России, а приговорами самой судебной системе страны, фиксируя последнюю стадию ее последовательной деградации.
09.03.21 г.
che_barah
