«Власти создали комфорт для рисования результатов голосования»

По данным Избирательной комиссии Республики Ингушетия, явка на голосование по вопросу одобрения изменений  в Конституцию Российской Федерации составила 76,34% – 174 852 человек. Из них за внесение поправок проголосовали 152 992 человек (87,5%), против – 18 972 (10,85%).

Процент явки и тех, кто одобрил поправки в Ингушетии одни из самых низких на Северном Кавказе.

Для сравнения, в Чечне за поправки проголосовали 97,92% населения, против – 1,94%.

В Дагестане 89,19% жителей поддержали поправки, а 10,24% были против. В КБР – за высказались 85,52%, против – 12,68%, в Ставропольском крае – за 84,85%, против –13,88%.

В КЧР – за принятие поправок проголосовали 84,8% жителей, против – 15,01%. В Северной Осетии –  за внесение изменений в Конституцию – 82,83%, против – 16,89%.

И все же, официальный результат явки 76,34% вызывает сомнение, так как в Ингушетии шла массовая кампания бойкота голосования. Жители республики видели, что участки для голосования фактически пустовали.

Как сообщает газета «Коммерсантъ», волонтеры движения «Голос» пришли к выводу, что правила организаторов ограничивали возможность свободного волеизъявления. Итоги голосования и явку они считают сфальсифицированными. В «Голосе» считают, что растянутым на неделю досрочным голосованием, которое сложнее проконтролировать, ЦИК превысил свои полномочия, а явка в дни голосования до 1 июля была аномально высокой из-за привлечения админресурса. Движение напоминает в своем заявлении, что на протяжении всех дней голосования поступало множество сообщений о фактах голосования без паспорта, за других лиц и о вбросах бюллетеней.

Независимые наблюдатели и члены избирательных комиссий в Ингушетии отсутствовали. И хотя официальные СМИ сообщают, что за ходом голосования на участках Ингушетии следили 526 наблюдателей и было задействовано более 280 добровольцев из Всероссийского общественного корпуса «Волонтёры Конституции», они создавали лишь видимость контроля и не сообщали о каких-либо нарушениях. Именно поэтому нарушений в Ингушетии, как и во всем Северном Кавказе, практически не было зафиксировано.

Единственное нарушение, которое можно найти на «Карте нарушений» движения «Голос», – это призыв голосовать за поправки на странице интернет-газеты «Ингушетия», а также комментарий председателя Городского Совета депутатов Карабулака Магомеда Мартазанова, опубликованный на сайте газеты и в её Instagram.

«Не только я, но и наш депутатский корпус одобряет поправки в Основной закон государства», – спешит заверить представитель власти, коему закон воспрещает подобную агитацию.

В таких условиях ограничения прав граждан на контроль голосования интересную информацию может давать видеонаблюдение – но его не было. Впрочем, как и во всей Российской Федерации. Все это можно легко списать на новизну и экспериментальность подобного голосования, не имеющего прецедентов и законодательной базы.

Член федерального Бюро партии «Яблоко», ингушский общественный деятель Руслан Муцольгов считает, что явка на голосовании была «безусловно завышена».

«Это всегда было. Партия «Яблоко» всегда заявляла  о том, что данные по явке на выборах в Ингушетии никогда не соответствовали действительности. Согласно данным Избиркома РИ, явка составила 76,34%. Из них 87,5% якобы проголосовали за поправки. Но на самом деле мы понимаем, что практически всегда эти данные завышают на довольно серьезный процент. На последних президентских выборах мы говорили о том, что результаты были завышены как минимум вдвое – и по явке, и по распределению голосов.

Если же говорить о голосовании по поправкам, то власть сделала все, чтобы можно было нарисовать такую цифру, которую она захочет. Это и электронное голосование через портал «Госуслуги», и голосование в течение недели, и выездное голосование – что только не придумали, чтобы нарисовать высокий показатель!» – говорит Муцольгов.

Он заявил, что «Яблоко» не признаёт результаты прошедшего голосования не только по причине незаконности прошедшей процедуры, но и в связи с отсутствием независимого наблюдения на голосовании. «Власти создали комфортную атмосферу для избиркомов, чтобы они могли рисовать любые результаты», – говорит Муцольгов.

Он объяснил, что реальные независимые наблюдатели и члены непарламентских партий не могли контролировать ход и процедуру в голосовании по поправкам в Конституцию РФ.

«Наблюдатели на участки для голосования выдвигались через Общественную палату России или через Общественную палату Ингушетии. Это были наблюдатели из числа удобных. Не было ни одного независимого наблюдателя, все они представляли интересы власти», – уверен общественник.

Членов комиссий от «Яблока» в числе наблюдателей тоже не было, потому что местное законодательство ограничивает партии, не входящие в парламент, в выдвижении своих кандидатур в подобные избирательные комиссии. Это, как говорит общественник, сделано преднамеренно для того, чтобы ограничить возможность включения в избирательные комиссии независимых членов с правом решающего голоса.

«А если нет возможности обеспечить объективное наблюдение за ходом и итогами голосования, то зачем туда ходить? Это равносильно игре в карты с шулером!», – объясняет свою позицию общественник и подчёркивает, что в основном голосовали в эти дни «чиновники, обслуживающие их общественники и небольшое количество жителей республики, участвующих в этом по привычке».

«Фактически народ бойкотировал это голосование. Совет тейпов выступил с заявлением об отказе от этого голосования. А тейп это сообщество, в которое входят тысячи жителей республики, и таких тейпов, которые объявили бойкот, было множество. Реальная низкая явка на голосование была связана с тем, что народ не согласен с действиями властей в отношении лидеров и участников прошлогоднего митинга в Магасе.

Наиболее негативно народ относится к тому, что многие из участников митинга, в том числе, двое старейшин и молодая девушка, были арестованы, а более 300 человек было оштрафовано. Люди (в марте прошлого года) вышли на защиту Конституции, законов нашей республики и страны, а их за это обвинили в создании преступного сообщества. Народ понимает, что это высшая степень произвола со стороны федерального центра и абсолютное бездействие со стороны региональных властей. Естественно реакция населения – хотя бы не участвовать в этом всем», – резюмирует Муцольгов.