Кандидат в депутаты Госдумы от «Яблока» Руслан Муцольгов отведенное ему время для дебатов на телевидении в значительной степени использует для того, чтобы говорить об ингушских политзаключенных. Он рассказал «Фортанге», зачем пошел на выборы, какие проблемы видит в республике и как предлагает их решить.
Руслан, расскажи, как и когда ты начал заниматься общественной и политической деятельностью.
Общественной и правозащитной деятельностью я занялся в 2010 году — начал работать в правозащитной организации «Машр» со своим братом Магомедом. Он начал заниматься правозащитой еще раньше, почти 18 лет назад, после похищения нашего брата Башира. И я начал ему помогать.
А в политику я пришел в 2014 году. Я тогда вступил в партию “Яблоко”, и вскоре на региональной конференции меня избрали председателем ингушского отделения. В политику я пришел для того, чтобы дать возможность общественности Ингушетии использовать политические механизмы для достижения целей. Я хотел, чтобы отделение партии “Яблоко” в республике стало площадкой, через которую гражданские активисты, представители НКО могли бы участвовать в политической жизни, выдвигаться, избираться в Народное собрание, в муниципальные советы — в общем, участвовать в политической жизни.
В 2016 году ты уже баллотировался в депутаты Госдумы. Что изменилось в Ингушетии за последние годы?
После выборов 2016 года общественно-политическая обстановка в республике ухудшилась. Мы помним события осени 2018 года (подписание соглашения о границе с Чечней), мы помним, какой акт предательства был совершен властями, с каким багажом к 2018 году подошло Народное собрание, какие законы они принимали все эти годы. По сути вся политика была направлена на создание благоприятных условий для того, чтобы глава республики, федеральный центр могли делать здесь всё, что захотят, без учета мнения населения да и, по большому счету, самого Народного собрания.
Региональные отделения партий, которые присутствуют в Народном собрании, фактически выполняют волю либо своих центральных комитетов, которые заседают в Москве, либо волю главы республики, которая также подкрепляется из федерального центра, потому что глава представляет интересы руководства страны. Ведь именно от федерального центра зависит судьба главы — будет ли он дальше занимать этот пост или покинет его.
Если бы ситуация была другая, если бы народ избирал в ходе прямых выборов главу республики, то тогда он пытался бы заработать благосклонность именно избирателей. И это было бы правильно, это было бы наиболее верным путем и формирования руководящих органов республики, и решения региональных проблем. То же самое касается и парламента республики. Лучше, чтобы выборы проходили не по партийным спискам, а по мажоритарной системе — это когда люди голосуют за конкретного человека, а не за партийный список целиком. Либо по смешанной системе, когда половина мест депутатов распределяется по партийному принципу, и вторая — по мажоритарному. Потому что, на мой взгляд, формирование парламента по партийным спискам полностью себя дискредитировало, продемонстрировав, что региональные отделения партий выполняют только установки сверху, и кто бы там ни входил в эти списки, он абсолютно ничего не решает, так как в любой момент партия может оставить его за бортом, лишить его мандата. И эта система вынуждает депутатов безоговорочно соглашаться с предложенными законопроектами и с политикой руководства республики. Так было и у нас. К осени 2018 года парламент полностью капитулировал перед главой республики и выполнял исключительно его волю, голосовал за любые его законопроекты, каким бы подлыми они ни были.
Какова ситуация в республике сейчас? Какие проблемы, по-твоему, являются самыми важными?
В 2018 году, после известных событий, произошел тяжелейший общественно-политический кризис. И в состоянии этого кризиса мы живем до сих пор. Новое руководство республики не сделало ничего для того, чтобы преодолеть этот кризис и изменить как-то общественно-политическую ситуацию.
То, что Евкуров ушел, безусловно, было достижением жителей республики, которые выразили ему недоверие на митингах. Он ушел, и такой активной деятельности по предательству интересов жителей региона больше не стало, это уже большой плюс. Но новое руководство республики оказалось абсолютно глухим к проблемам региона — а именно к вопросу торжества справедливости в отношении арестованных лиц, лидеров и участников народного протестного движения. А ведь для большинства жителей республики сегодня это проблема №1.
После 2018 года были развернуты массовые репрессии, самые масштабные репрессии в регионе и во всей современной России, с 1991 года. Жертвами стали сотни человек. Только к административному наказанию подвергнуты 300 человек. Больше 60 стали фигурантами уголовных дел. Из них почти 50 были арестованы, и 40 уже осуждены — они вышли на свободу, отбыв несправедливое наказание. 10 человек остаются в заключении, причем содержание под стражей именно этих людей является болью всего ингушского народа, потому что среди них — уважаемые в народе старейшины и молодая девушка.
Тысячи людей приняли участие во флешмобе, обратившись и к Калиматову, чтобы он предпринял всё возможное для освобождения Зарифы Саутиевой и старейшин хотя бы до рассмотрения дела, до передачи его в суд… Народ просил, но и к этому он остался глух. Поэтому люди оценивают его деятельность как абсолютно непродуктивную, как минимум. Он бездействует.
Нет никакой позиции Калиматова по вопросу об отторжении значительной части земель Ингушетии. Нет его позиции по заявлениям в отношении Республики Ингушетия по ряду вопросов — я имею в виду заявление министра по делам национальностей Северной Осетии о том, что они готовы подписать соглашение о границе “с восточным соседом”. При этом закон о реабилитации репрессированных народов до сих пор не реализован, а ведь ингушские села Пригородного района должны быть возращены […] По крайней мере — люди должны вернуться в свои дома, в первую очередь. Но об этом никто не говорит. Молчание главы региона вызывает очень много недовольства в республике. О стабилизации общественно-политической ситуации в регионе говорить не приходится.
Как ты относишься к событиям осени 2018 года? Какова была твоя роль в этих событиях?
События 2018 года — это следствие той политики, которую реализовывал федеральный центр в регионе, чему способствовала безмолвная позиция четырех парламентских партий. А порой они даже принимали активное участие в том, чтобы вся эта ситуация стала возможна. Речь идет о принятии ряда республиканских законов, которые носили антинародный характер и привели к тому, что глава региона стал обладать безмерными полномочиями, и это отразилось на национальных интересах нашего народа и интересах республики. Я расцениваю это как акт предательства жителей республики, нашего народа, от имени которого он (глава) постоянно пытался действовать, от имени которого выступала региональная власть.
Я, как и 100 тысяч жителей нашей республики (пришедших на митинг), переживал за судьбу Ингушетии и моего народа. Поэтому я принимал участие в этих массовых акциях. Тогда был с народом и сейчас с ним остаюсь.
События 2018 года породили немало последствий, но самое чувствительное сейчас — это те, кто пострадал от развернутых массовых репрессий, наши политические заключенные, третий год находящиеся под стражей […] Это не просто арест этих людей за гражданскую активность, это наказание для всего народа: “Вот вам, за ваши митинги”. Наказывают наиболее изощренным образом, необоснованно арестовывая стариков, уважаемых людей, которых народ фактически наделил правом говорить от своего имени, а также девушку — Зарифу Саутиеву. На Кавказе женщина вообще является неприкосновенной, личные границы женщины охраняются всем обществом, и уважение к ней на более высоком уровне, чем к мужчине. Потому что мужчина по своей природе может сам за себя постоять, а женщина — не всегда. Кроме того, женщина представляет собой воплощение материнства, и поэтому почитаема в обществе. Ну и конечно — абсолютным уважением и почитанием пользуются люди старшего возраста. Поэтому вопрос об аресте лидеров и участников протеста так отзывается в ингушском обществе.
Мы, как жители республики, очень за это переживаем, поэтому я нашел для себя такой способ донести до властей региона и до федерального центра, который отслеживает ситуацию в республике: будучи кандидатом в депутаты я поднимаю этот вопрос везде, где это возможно, чтобы сделать его максимально публичным.
Какие проблемы есть в Ингушетии, кроме земельных вопросов и темы политзаключенных?
Их множество, и они требуют немедленного решения. За 20 лет, пока в стране правит “Единая Россия”, не решена даже самая элементарная проблема — с водоснабжением. Постоянные перебои. Под флагом решения жилищно-коммунальных проблем новый глава региона и пришел в республику. Он делал даже «марш-бросок» в Плиево, где воды не было. С его приездом вода там появилась, а когда он уехал — закончилась. И эта показуха сопровождает все процессы в республике на протяжении долгого времени. Полно проблем — и в социальной сфере, и в экономической, и в политической, как внутренней, так и внешней.
Но все проблемы кроются в первую очередь в том, что региональная власть не представляет интересов жителей региона. Поэтому главная цель — это вернуть жителям республики их право определять, кто будет руководить регионом, во-первых, а во-вторых — вернуть возможность голосовать за конкретную кандидатуру, которая избирается в Народное собрание, вместо голосования по партийным спискам. Должна быть смешанная система, которая бы половину мест отдавала тем, кто избирается по мажоритарной системе, по избирательным округам, когда избиратель знает, что голосует не за партию, а за конкретного кандидата. В этом случае власть — и исполнительная, и законодательная — будет нести ответственность перед народом. И главным механизмом влияния будут выборы. Сегодня же выборы никоим образом не напоминают те демократические процессы, которые они должны представлять.
Множество проблем в социальной сфере — высокий уровень безработицы, низкий уровень жизни, низкий уровень зарплат, отсутствие достойного уровня образования и здравоохранения. Но все эти проблемы, опять-таки, вытекают из того, перед кем отчитывается региональная власть.
Проблем очень много, и их решение лежит именно в возможностях Народного собрания. К сожалению, Народное собрание и в этот раз не получит тех кандидатов, которые бы действительно представляли интересы людей. Вновь только эти четыре парламентские партии, которые, по сути, представляют одну партию власти, допущены до участия в выборах. Поэтому изменить кардинально ситуацию в республике в этом составе Народного собрания не получится. И я, выдвигая свою кандидатуру в депутаты Госдумы, конечно, понимаю, что решить эти проблемы будет тяжело. Но я смогу максимально о них заявить. Это важно. Ведь если даже нет обсуждения этих вопросов ни на уровне Госдумы, ни на уровне региона, то никто и не будет на них реагировать.
Разве ты один сможешь что-то сделать, чтобы изменить ситуацию в Ингушетии?
Один человек изменить ситуацию кардинально не сможет, но он может создать условия, чтобы эти изменения пришли, хотя бы в ближайшем будущем. Если же мы будем всегда говорить о том, что мы ничего не изменим, просто оставаться дома, сидеть на диване перед телевизором или же наблюдать за тем, как наносят ущерб нашей республике, то, конечно, ничего не изменить вообще никак. Если же мы придем на избирательные участки, если мы сможем проконтролировать эти выборы, то, безусловно, позитивные изменения будут. И даже один депутат, возможно, что-то изменит.
Кроме того, депутат от партии по партийным спискам один пройти не может. Он будет проходить с партией, преодолевшей пятипроцентный барьер по всей стране. И в этом случае он уже будет не один. И его соратники приложат максимум усилий к тому, чтобы содействовать своему коллеге в решении тех проблем, которыми обеспокоен его регион.
Но даже если не пройдет ни один депутат […] сами выборы порой дают возможность рассказать о существующих проблемах и отчасти заставить власть как-то обратить на них внимание, когда независимые кандидаты все-таки допускаются до избирательной гонки и до дебатов в СМИ. Поэтому надо участвовать в них, пытаться что-то сделать, как-то изменить ситуацию. Под лежачий камень вода не течет. Если мы хотим позитивных изменений, мы должны что-то делать. Иначе мы вечно будем жаловаться на то, что вокруг ничего не меняется и от нас ничего не зависит.
