Жители Ингушетии считают, что запрет хоронить умерших на родовых кладбищах в Пригородном районе направлен на уничтожение следов присутствия и прав на землю, пишет «Кавказский узел». Бывший житель поселка Джейрхой-Юрт (Ир) заявил, что он и родственники не могут свободно посещать родовое кладбище, где похоронены их предки. По его словам, кладбище используется с 1916 года, с момента основания села, и на нем захоронены поколения его семьи, включая основателя села Саида Борова и его потомков. Отметим, что по официальным данным, кладбище открылось в 1930 году. Помимо запрета на захоронения, ингушам не разрешают возвращаться в свои дома, оставшиеся с советских времен. Негласный запрет на продажу ингушам земли и жилья в Пригородном районе, по словам собеседника, действует с 1991–1992 годов.
«Основателем этого села (Джейрхой-Юрт) был Боров Саид. Он основал его в 1916 году. После выселения (в 1944 году) ингушей в этом селе жили грузины, осетины, ингуши и русские. На момент депортации в селе было 166 дворов. Почти всех сослали», – рассказал он.
Он рассказал, что единственная оставшаяся в селе семья видела, как туда переселяли осетин.
«Когда ингушей депортировали, все кладбища сравняли с землей, надгробные камни использовали как фундамент. Когда ингуши вернулись, там осталось только две осетинские могилы, но с 1957 года мы начали снова хоронить своих. После возвращения там похоронены мой младший брат, дядя, бабушка, дедушка – основатель села, мои дяди и тети», – рассказал мужчина.
По его словам, после 1992 года ингушей вообще перестали впускать в село.
«На уровне власти запрет сохраняется. В силовых структурах нет ни одного ингуша, кто бы занимался разрешением этой дискриминации. Только Руслан Аушев, будучи главой, как-то этим занимался. Остальные – нет», — отметил он.
Житель Ингушетии добавил, что любые попытки диалога с властями поселка Ир заканчиваются отказом от контактов.
«Пять лет назад мы поехали на встречу с администрацией. Нас встретили с арматурой в руках. Хотя была договоренность. Глава села сказал: «Я вас не знаю, откуда вы взялись». Нас не только не пустили, но даже не стали слушать».
Другой бывший житель села рассказал, что его семья не смогла похоронить своих родных на этом кладбище, несмотря на завещание.
«Моего 70-летнего отца и 20-летнего брата убили в 1992 году. Потом умерла мать, дяди, тети. Мы не смогли никого похоронить в родном селе. Все категорически запрещено. Мы хоронили их в пригороде Назрани, на кладбище шахидов. Там покоятся убитые в 1992 году. С тех пор хороним всех там. Мы живем в Ингушетии», – рассказал мужчина.
По его словам, по распоряжению главы администрации Южного округа в селах Терк, Чернореченск, Октябрьское, Камбилеевское, Дачное, Куртат «также не разрешают хоронить».
«До 1992 года в Пригородном районе проживало 77 тысяч ингушей. Сегодня — только пять населенных пунктов, куда они были переселены. В Чермене есть отдельное кладбище. Один богатый ингуш его отремонтировал. Мы много раз хотели обсудить, что делить, ведь жили вместе, помогали друг другу. Наши дома стоят пустые, но нам не дают даже слова сказать. Лишь во времена Брежнева было чуть легче — дискриминации стало меньше, хотя напряженность сохранялась», – пояснил мужчина.
Ранее в распоряжении «Фортанги» оказались документы о закрытии для свободного захоронения ингушского кладбища в поселке Джейрхой-Юрт (Ир) Пригородного района с подписью главы населенного пункта Ирины Сиукаевой. Чиновники решили закрыть кладбище для свободного захоронения из-за обнаруженных, по их мнению, нарушений санитарных правил и норм (СанПиН).
В конце мая на входе на кладбище Джейрхой-Юрта появилась табличка, где от имени администрации говорилось о ее закрытии. Ситуация возмутила жителей Ингушетии и стала причиной ожесточенных споров в соцсетях. Позже источник «Фортанги» сообщил, что после общественного резонанса табличку со входа убрали.
